Чужие среди своих

Сведения о жизни своей прабабушки Луизы Кондратьевны Райценштейн, которая была женой трудармейца, еще учась в школе, собрал воедино Эдуард Гребер из поселка Марьяновский под руководством своей мамы Екатерины Густавовны, учителя географии и биологии Марьяновской средней школы №3. В работе Эдуарда, экземпляр которой хранится и в районном краеведческом историко-художественном музее, отражены ценные факты и воспоминания очевидцев того нелегкого времени, а в судьбе Луизы Кондратьевны видится судьба многих женщин, мужья, отцы и сыновья которых стали жертвами политических гонений.

Родители Луизы – потомки тех немцев, что поселились в Сибири еще во времена императрицы Екатерины Второй. Они умели писать и читать на немецком языке, русский почти не знали, поддерживали свои обычаи и традиции и передавали их детям. Жили они в Грибановке, которая считалась немецкой деревней, русских было лишь несколько семей. В те времена Грибановка относилась к Нокинскому сельсовету Борисовского района. Луиза была седьмым ребенком в семье и рано познала тяжелый крестьянский труд. Замуж вышла она за репрессированного, переселенца из Поволжья – Андрея Райценштейна. Работал он на маслобойне, крупорушке. Любимым его занятием была игра на трубе, и с друзьями они организовали даже свой оркестр духовых инструментов. Играли на праздниках, свадьбах, похоронах.

В 1935 году у Луизы Кондратьевны и Андрея Александровича родился первенец – Александр, потом дочь Фрида, следом – Володя и Андрей, а в 1942 младшая дочь Эльза.

Отношение к немцам со стороны местных было особое, на них показывали пальцем, их не любили, над ними смеялись. Ведь они еле-еле говорили по-русски, готовили не такую, как в России, еду, почти все были очень религиозны.

В 1939 году Андрея Александровича призвали на Финскую войну. А после войны его оставили в Омске служить еще на год. Пока он был на службе, двое сыновей – Андрей и Володя – умерли от голода и болезней. Луиза из сил выбивалась, чтобы прокормить детей. Но был еще непосильный продналог – яйца, сливочное масло, молоко нужно было отдавать государству. Сами голодали, но налог нужно было платить несмотря ни на что. Бралась Луиза за любую работу: была свинаркой, поварихой, птичницей, водовозом. За добросовестный труд ее наградили однажды отрезом на платье, много раз денежными премиями, а после войны грамотами. Когда в 1940 году Андрей вернулся из армии, жить стало намного легче. Но отношение людей и власти не менялось. Запрещали говорить на родном языке, собираться на молитвы, лишили избирательного права. Бытовало мнение, что у всех немцев «кулацкая психология».

Женщинам только за то, что они выжили без мужской опоры в то тяжелое время, можно было присвоить звание героев. А вклад их мужей – трудармейцев – вообще нигде не отражен, ни в одной из книг официальной советской литературы. Война коснулась всех. Но особенно прошлась она по советским немцам, к которым в одночасье приклеили ярлык шпионов, диверсантов и предателей. Если во время войны слышали от советских немцев их родную речь, то называли фашистами, дело доходило даже до драк. И никто не мог объяснить, что это не фашистские захватчики, а мирные и честные люди, которые так же работают, не жалея сил, на благо той страны, в которой живут – России. Да и не могли сибирские немцы ни сказать, ни написать об этом, ведь не было среди них ни журналистов, ни писателей, многие были неграмотными. И все же любили они свою страну, хотели так же, как и русские, победы над фашизмом и делали для этого все, что могли. Лишенные доброго имени, чести, достоинства и элементарных человеческих прав, они тоже внесли свою лепту в великую Победу. Будь то в колхозе, сибирской глубинке или за колючей проволокой лагерей НКВД, которые, с чьей-то легкой руки, позже назвали трудармией. Мало кто знает, что за мужество и храбрость, проявленные в боях с гитлеровской армией, одиннадцати советским немцам присвоено звание Героя Советского Союза.

Бабушке Эдуарда Гребера, Фриде Андреевне, на ту пору, как ее отца призвали в трудармию, было шесть лет. Из ее детских воспоминаний и складывается картина 1941 года. Тогда все немцы превратились во врагов народа, и тех, кто уже воевал за Советский Союз, стали отзывать из Красной Армии и формировать строительные батальоны. Повестку получил и отец семейства Райценштейн. Думал, пойдет на войну, а попал в трудармию. Было дано предписание – явиться с двухнедельным запасом продуктов и теплой одеждой. Все, что дома было: муку, которая пошла на хлеб и сухари, сало, полушубок и подшитые валенки он взял с собой. За все время войны он прислал два письма, и то с трудом можно было разобрать их содержание. В одном он писал: «стою в шахте прямо в ботинках по колено в воде, ноги опухли, кушать дают баланду, которая как вода, и в которой плавают только кусочки турнепса, а хлеба только тем дают, кто выполнил норму».

Долго ждали родные Андрея Райценштейна из трудармии, но ни похоронки, ни каких-либо вестей о нем не приходило. Куда только Луиза Кондратьевна не обращалась, чтобы найти мужа. Сохранились и письма, которые она писала, разыскивая его, но ответ был один: «пропал без вести». До самой пенсии прожила женщина в неведении. Все ждала мужа, надеялась, а вдруг живой. Так и не вышла замуж, прожила всю жизнь одна. Только младшей дочери Эльзе удалось узнать, что с ним произошло. Она отправляла запросы в разные места и выяснила, что ее отец умер в госпитале города Копейска в возрасте 29 лет от гемоколита.

В 1991 году Луиза Кондратьевна уехала с Эльзой в Германию на постоянное место жительства, дожила там до возраста 92 лет, умерла в 1992 году, но так и не поняла, почему правительство Германии выплатило ей за умершего мужа двадцать тысяч марок, а в России никто и не вспоминает о них.

Сегодня в нашей стране предпринимаются шаги по возрождению национальной культуры, языка, традиций российских немцев. И в нашем районе проводятся фестивали, формируются музейные экспозиции и книжные выставки по этой теме. И историй, как у семьи Райценштейн, множество. В них отражается жизнь всех российских немцев, все то, что сделало их путь сквозь века достойным уважения, что стало трагическим уроком для всего человечества.